СМУ-Житомирстрой-1, не начав работы, полу­чило указание прекратить строительство

И тогда вместе с главным архитектором города Николаем Ивановичем Самининым мы принимаем решение - "передвинуть’ запроек­тированное здание в сторону ул. Ивана Фран­ко на 15 м и в сторону ул. Леваневского на 5 м, уменьшив площадку для выставки крупно­габаритной космической техники под откры­тым небом, не снося жилой дом по переулку Музыкальный, 4.
ства (начальник управления А.И. Милевич) и 00 "Житомиргаз" (начальник объединения И.М. Захарченко).
Воздушные линии электроснабжения уб­рали или перенесли за свой счет Восточное предприятие электросетей (директор Лушкин В.А.) и предприятие "Горсвет" (директор По­номаренко Г.Е.)
Это позволило уже к концу июля пере­дать площадку для устройства фундаментов.
Фундаменты (забивка свай с устройством железобетонных ростверков над ними) выпол­няло ССМУ "Житомирспецстрой" (начальник управления Петр Иванович Лишневец). Это ССМУ проводило работы во многих областях Украины, имело мощную производственную базу и опытный коллектив инженерно-технических работников и рабочих.
Петр Иванович с пониманием отнесся к моей просьбе, и без измене­ния проектной документации, используя старый генплан, на котором Н.И. Саминин собственноручно начертил контуры здания на новом месте и рас­писался, немедленно приступил к работе.
В течение августа была выполнена вертикальная планировка, забито 87 тринадцатиметровых свай и забетонированы ростверки на свайном поле. Активно поработал со своими людьми начальник участка А.Ф. Табаченко.
И тут, то ли число "13" в длине свай, то ли печальное совпадение обстоятельств, вновь преподнесли новые заботы...
В этот период Житомирскую областную контору Стройбанка проверя­ла бригада ревизоров из Украинской республиканской конторы Стройбан­ка.
В планах финансирования обнаружили павильон для хранения кос­мической техники. Одним из пунктов в акт проверки записали, что конто­ра финансирует объект культуры без разрешения Совета Министров СССР. Доводы о том, что павильон - это склад, для них оказались неубедительны­ми. Последовало немедленное запрещение строительства объекта.
Так в сентябре 1984 г. СМУ-Житомирстрой-1, не начав работы, полу­чило указание прекратить строительство, что оно с удовольствием сделало. Хорошо, что ССМУ Житомирспецстрой" вовремя забило сваи и сделало ростверки.Еще не высохли чернила на акте проверки, не уехала из Житомира бригада контролеров-ревизоров Стройбанка, я уже был в Киеве, в Украин­ской республиканской конторе Стройбанка, чтобы урегулировать возник­ший конфликт. Управляющий Республиканской конторой В.П. Матвиенко выслушал меня и сказал: Проверяющие действовали в соответствии с ин­
струкцией по проверке. Я ничего изменить не могу".
Вернувшись, под­готовил письмо в Совет Министров СССР с просьбой разрешить строительство павильо­на по хранению косми­ческой техники и при­шел с ним к председа­телю облисполкома Ва­силию Николаевичу Ямчинскому с просьбой подписать. Он прочитал проект письма и вернул его мне, сказав: ' Сам заварил кашу, сам и расхлебывай ".
Вопрос надо было решать, и я пошел к первому секретарю об­кома партии В.М. Каву­ну. Тот выслушал меня и дал задание заведую­щему отделом строи­тельства обкома Н.И. Деменко готовить пись­мо. Такое письмо, под­писанное В.М. Каву­ном, ушло спецпочтой в Москву 25 сентября 1984 года.
*
В начале октября мне позвонил Деменко
и сказал, что получил указание Василия Михайловича готовить мой персо­нальный вопрос на бюро обкома.
Я спрашиваю: "За что?".
Ответ: " Вы подвели Кавуна, отправив письмо за его подписью в Мос­кву по музею космонавтики".
— А конкретно?
— Я не знаю. Ему кто-то позвонил из Москвы.
В тот же день я был у Кавуна, выясняя, в чем дело. Он мне рассказал, что ему звонил старший референт Совета Министров и сказал, зачем пла­нировали строительство без разрешения, нарушили постановление Совми­на. Я тут же согласовал с ним поездку в Москву.
Приезжая в Москву, я, как правило, останавливался в гостинице по­стпредства Украины. Эта гостиница вместе с админзданием постпредства, (сейчас посольство Украины), размещается на ул. Станиславского, сразу за Моссоветом. Очень удачное расположение, в самом центре Москвы, позво­ляло без труда добраться до любого необходимого места. Остановился в этой гостинице я и на этот раз, приехав в Москву в середине октября.
Мне приходилось часто ездить в Москву в министерства и ведомства, решать вопросы их долевого участия в развитии объектов коммунального хозяйства и социальной сферы города, другие вопросы. Администраторы гостиницы меня уже хорошо знали и всегда по моему телефонному звонку из Житомира бронировали одноместный номер, хотя по моему статусу зам. председателя горисполкома я не мог пользоваться гостиницей постпред­ства Украины.
Из гостиницы я позвонил старшему референту Совета Министров Николаю Александровичу Гаврилину и договорился о встрече. Он заказал для меня пропуск в Кремль. Получив пропуск, я прошел через Спасские ворота в официальную административную часть Кремля. Здесь мне еще ни разу не приходилось бывать. Кроме проверки пропуска у Спасских ворот, проверили еще у входа в админздание и на втором этаже, где находился кабинет Гаврилина.
Зайдя в кабинет и познакомившись, я начал ему рассказывать о сути
дела.
Гаврилин меня перебил:
— В Житомире нет музея Королева.
— Как нет?
— Я запросил Министерство культуры, они мне дали справку, что в Житомире музея С.П. Королева нет, не числится.
Я искренне возмутился. Достал из дипломата букле­ты, открытки и показал ему, сказав, что это какое-то не­доразумение. Затем попросил его связаться по телефону с Житомиром. При разговоре с начальником управления культуры Ю.М. Пилипчуком выяснилось, что мемориаль­ный дом-музей С.П. Короле­ва не самостоятельный, а яв­ляется отделом краеведческо­го музея.
Когда Гаврилин поло­жил телефонную трубку, я сказал:
— Сегодня это отдел краеведческого музея, пост­роим павильон - будет самостоятельным!
Видно, моя напористость и искренность повлияли на него, и он ска­зал:
— Ладно. Я направляю копии письма в Стройбанк, Министерство куль­туры и Госплан, чтобы дали свои заключения, после чего будет принято решение. Я вам рекомендую прямо от меня ехать к управляющему Строй­банком. Я ему сейчас позвоню.
Он при мне позвонил управляющему Стройбанком И.А. Подшивален- ко и говорит: Сейчас от меня к Вам приедет зампред горисполкома из
Житомира, выслушайте его и дайте свое заключение. Официальный запрос Вам будет направлен сегодня”.
Выйдя из Кремля, я приехал к зданию Стройбанка СССР. У дежурно­го моя фамилия уже значилась, и он мне рассказал, как найти кабинет управляющего. В приемной секретарь сразу меня впустила в кабинет. Я только представился и начал было рассказывать о сути дела, как по вызову управляющего зашел мужчина. "Забери с собой этого зампреда и разбе­рись. Потом доложишь”, - сказал И.А. Подшиваленко.
"Мужчина" оказался начальником управления финансирования мес­тного хозяйства Стройбанка Юрием Сергеевичем Воротниковым. Зашли кнему в кабинет, я достал из дипломата план и фасады здания и начал ему рас­сказывать о строительстве склада и акте ревизии.
Выслушав меня, не перебивая, сказал: "Мне нужны не фасады. Мне нужна смета и рабочие чертежи отдел­ки стен, потолков и пола". Договори­лись, что я сегодня же уеду в Жито­мир и послезавтра буду у него е необ­ходимыми документами.
Выйдя из здания Стройбанка, я нашел первое же отделение связи и позвонил в Житомир Я.Ф. Ткачуку.
Рассказал ему, что мне нужно, какие изменения внести в смету и чертежи, чтобы было видно, что это строится склад. Затем позвонил управляющему Житомирской областной конторой Стройбанка Н.С. Намеснику и попро­сил его, если будут звонить из Москвы со Стройбанка, сказать им, что стро­ится склад. Он мне пообещал.
Вернувшись в Житомир, я узнал, что Я.Ф. Ткачук после моего звонка оставил людей на вторую смену, а если потребуется и на ночь, подготовить не­обходимую документацию. В этот же день, забрав чертежи, я выехал в Мос­кву и назавтра был у Ю.С. Воротнико­ва.
Стал доставать из дипломата до­кументацию, он меня перебил, взял на
столе четверть исписанного листа бумаги и начал говорить:
— Я вчера звонил Намеснику. Он мне рассказал, что строится выста­вочный зал, предусмотрен гранит снаружи, кинопроектор, озвучивание зала, высококачественная отделка стен, витражи. Проектные работы не оплачи­вались и т.д.

Можно себе представить, како­во было в этот момент мое душевное состояние! Каждое слово Воротнико­ва подобно ледяному душу приводи­ло меня в оцепенение, я оторопел, не зная, что сказать в ответ и чем это закончится для музея и для меня...
Посмотрев на мое растерянное лицо, Воротников, не ожидая реак­ции, отдал мне эту четвертушку лис­та со своими записями (она до сих пор у меня хранится) и сказал:
— Вы строите музей. Я пони­маю, что пройдет время, и Вы эту тех­нику потом нигде не найдете. Вы де­лаете нужное дело, поэтому Строй­банк даст положительное заключение.
Я готов был его расцеловать. На радостях я достал из дипломата бу­тылку "Житомирской ароматной", коробку житомирских конфет и в знак благодарности поставил на стол, поблагодарил, пригласил в гости в Житомир и ушел.
После этого посещения я, окры­ленный, ехал в Министерство куль­туры и все думал, насколько мудрым оказался этот Воротников: не по-ка­зенному подошел человек к нашей просьбе, не в пример Укрстройбанку. В Министерстве культуры ко­пию письма В.М. Кавуна с поручением Н.А. Гаврилина уже получили. Оно находилось на исполнении у Б.Е. Гурьева. Я ему объяснил суть вопроса, и он меня заверил, что будет подготовлено положительное заключение.
Остался Госплан. На следующий день, утром, в канцелярии Госплана я узнал, что поручение Н.А. Гаврилина с копией письма В.М. Кавуна нахо­дится у заместителя председателя Госплана Леонида Алексеевича Бибина. Дали телефон его помощника Бориса Ахметовича Чистякова. Он заказал

мне пропуск, и я встретил­ся с ним. Он проводил меня в отдел планирования стро­ительства объектов культу­ры, представил, и я (в ко­торый раз) начал рассказы­вать суть вопроса. Здесь мне также пообещали под­готовить положительное заключение.